Пролог

Пролог

Осознание того, что мой разум сейчас, питается ложью сновидения, еще придет, скорее всего, в конце. Окружающая обстановка, действие, которое происходит внутри ее границ, сейчас неотъемлемая, до боли знакомая, часть моей полноценной жизни, которая только начинает у меня получаться. Я чувствую ее реальность, верю ей, верю холодному, гладкому полу на котором лежу, огрызку деревянного карандаша, который норовит выскользнуть из моих рук, затхлому запаху синей воды в банке и блеску мокрых акварельных красок, дыханию высокого человека который пристально наблюдает за моим занятием, и самое странное верю будущему которое меня ожидает. Мой взгляд ни разу не оторвался от листка бумаги передо мной но я не сомневаюсь в том что комната где нахожусь, имеет высокие потолки с торчащими из них бледными сосульками люстр, а зеленая матерчатая ткань покрывающая стены  скрывают за собой старые выцветшие фрески. А еще я не сомневаюсь в своем семи летнем возрасте, а также интеллектуальных способностях, на которые он тянет. Я наивен и глуп, доверчив и дефективен в разумных рассуждениях, и мне плевать на это, сейчас меня переполняет чувство радости. И рисунок. Человек за моей спиной тоже заинтересован им. Мне не надо поворачивать голову что бы понять кто он, об этом позаботился мой слух, узнавший шаги и обоняние уловившее сладкий запах сигар и алкоголя. Я улыбаюсь. Я готовлю сюрприз. Моя уверенность в его способности произвести нужный эффект непоколебима.

Отец резко нагибается, легкий ветерок касается моего лица, и выхватывает из моих рук рисунок. Банка с синей водой прижимавшая края листка опрокидывается. Я отскакиваю от содержимого, пытаюсь уберечь рукава белой рубашки - причины моих частых взбучек и упираюсь в колени отца. Он даже не шелохнулся. Морщины, исполосовавшие его лицо, вытянулись в длину, сердитые глаза бегают от одного края рисунка к другому, кисти рук дрожат, пальцы, увенчанные серыми, выпуклыми ногтями потирают поверхность альбомного листа, уголки губ прыгают вверх вниз, что в очередной раз не дает мне определить радость это или огорчение. Сюрприз не удался.

Я поднимаюсь на ноги, теперь он смотрит на меня. Его взгляд грозен. Сандалии на ногах в отступлении размазывают синюю воду по полу. Отец скуп на слова. Он протягивает мне мое творение и сиплый бас, прокатившийся по комнате, подсказывает, что рисованию, которому я слишком много времени уделяю внимания  пора бы положить конец. Я чувствую, что глаза  вот-вот покроются пленкой слез и изображение на листке превратиться в размытое пятно, однако оно разгоняет мое сердце вновь до планки радости.

Теперь я стою на пригорке, с которого открывается вид на задымленный город и темные тучи каркающих заостренных галочек. Воздух наполнен гарью и непонятными мне другими тяжелыми запахами. Мне не терпеться уйти, мы здесь давно, я очень устал, но мою руку в своей крепко, напряженно, держит отец, заставляя ждать. Его короткие волосы, словно трава своим острием пытающаяся проколоть толстую подошву кожаных сапог, покачиваются под дыханием ветра. Дрожат обвислые коленки черных штанов, заправленных в обувь, трепыхаются рукава синей рубашки с пришпиленными на них непонятными мне нашивками. Тяжелая пряжка  ремня, плотно обвитая пальцами правой руки, подскакивает вверх, левая козырьком нависла над уровнем бровей. Отец вглядывается вдаль и улыбается. Он что то бормочет про перемены, что скоро все будет по другому, и я ему верю. Как верю и этому сну.